Прозаик и драматург Александр Грязев приехал в Вологду в начале 70-х. Полюбил ее с первого взгляда - за "тишину, чистоту и святость". И, наверное, не случайно, именно здесь раскрылся литературный талант Александра Алексеевича: писать в такой атмосфере легко и естественно - о славной истории земли русской и людях прошлого, в которых угадываются черты наших современников.

   ...Родился Александр Грязев 9 ноября 1937 года в маленьком хабаровском поселке. Но жил там недолго: уже в следующем году с родителями переехал на их родину в село Железный Борок Буйского района Костромской области. В старину село славилось своим монастырем. Безбожные власти монастырь закрыли. Монахи, предчувствуя разорение обители, начали прятать по домам иконы. В дом Грязевых принесли распятие, сказали: "Сохраните, а как только вера возродится, вернете в монастырь".
    - Эти слова запали мне в душу, - вспоминает Александр Алексеевич. - Ни капли не сомневались монахи, что лихолетье минует: Бог поругаем не бывает! Кстати, последним игуменом монастыря был двоюродный брат моего деда. Наказ сберечь святыню я помнил всегда. Когда монастырь начал восстанавливаться, я вернул распятие "домой". Было очень жаль, что бабушка и мама, глубоко верующие люди, не дожили до этого радостного момента...
    Именно бабушка и мама стали первыми наставницами в православной вере - водили маленького Сашу в храм, объясняли про исповедь и причастие. А в годы Великой Отечественной войны он познакомился с "бабушкой Олей", беженкой из блокадного Ленинграда - из тех, про кого говорят "не стоит село без праведника". Белый платок, повязанный по-монастырски, ласковый говор, горячая молитва... Позже Александр узнал, что эта удивительная женщина была духовной дочерью святого праведного Иоанна Кронштадтского.
    - Путь человека к вере, как правило, лежит через других людей. Я рад, что в моей жизни была бабушка Оля, - говорит писатель. - Жаль только, что таких людей по пальцам пересчитать можно. Впрочем, это не удивительно. Не так велик христианский стаж каждого из нас - годы безверия не прошли бесследно...
   ...Школа, в которой учился Александр Грязев, размещалась в монастыре. Парты стояли в братских келиях, и на уроках можно было пофантазировать о том, что творилось здесь раньше. История была любимым школьным предметом. В библиотеке Саша перечитал все исторические книги: про грозного царя Ивана Васильевича, отважного атамана Стеньку Разина, мудрого гетмана Богдана Хмельницкого... После окончания школы не мучился долгими раздумьями, где продолжить обучение - поступил в Московский историко-архивный институт. Там-то и возникло желание попробовать себя на литературном поприще, воссоздать "картинку" из далекого или не слишком далекого прошлого. Получилось...
    Правда, и без препон не обошлось. Сквозь повествование "прорывалось" запрещенное Православие, и цензура не могла обойти этот факт своим вниманием. Первую книгу - повесть о Куликовской битве и участии в ней Белозерского полка - не хотели издавать. Православные молитвы в тексте, положительные образы священников, благословление преподобного Сергия Радонежского на великий и праведный бой - в книге нашли много "крамолы". Но все-таки здравомыслие цензоров победило: "Сейчас без Бога живем, а раньше-то предки наши так не жили..." На том и порешили, и книгу напечатали...
    - Православие - главная тема моего творчества, - рассказывает Александр Алексеевич. - "Русский сокол" - это рассказ о человеке, который совершает подвиг во имя веры. "Страстной понедельник" - история Смутного времени, диалог католицизма и православия. "Перемена" - повествование о патриархе Никоне. "Откровение Дионисия" - об авторе знаменитых ферапонтовских фресок. В основу любого произведения я кладу нравственный поступок человека прошлого, который ничем не отличается от человека настоящего: добродетели и пороки во все времена одни и те же. Задача литератора - побудить читателя задуматься о вечной проблеме добра и зла. Когда пишу, сверяю свои мысли с писаниями отцов, Евангелием - это мои путеводители и в жизни, и в творчестве.
   ...В начале девяностых к Грязеву пришел тогдашний секретарь епархиального управления священник Валерий Бурков, попросил помочь в организации выпуска православной газеты.
    - Церковная жизнь тогда пробуждалась, - вспоминает писатель. - Впервые зазвонили колокола на колокольне Софийского собора. После долгих лет безбожия вернулись верующие в храм святого апостола Андрея Первозванного. Состоялась встреча архиепископа Михаила (Мудьюгина) с вологодской интеллигенцией. Задавали много вопросов. Писатель Роберт Балакшин спросил: "Можно ли возобновить выпуск "Епархиальных новостей", как это было раньше?". "Попробуем!" - ответил владыка. Воплотить эту идею в жизнь помогло общество охраны памятников истории и культуры: председатель вологодской организации, писатель Александр Драчев, встретился с владыкой - договорились выпускать газету "на паях".
    Изначально она была задумана как некий "ликбез" для тех, кто делает в церковной жизни первые шаги. Таких людей в то время было немало. Вспомните массовые крещения 90-х годов: ежедневно по сто человек! Как храм устроен, как молиться, как свечки поставить - приходилось начинать с "мелочей"... Александр Грязев поехал к своему другу Вячеславу Шапошникову, писателю, а ныне - священнику, который занимался изданием в Костромской епархии газеты "Благовест". Понабрался опыта. С названием газеты решил не мудрить: пусть вологодская газета зовется "Благовестником". владыка Михаил это предложение одобрил.
    Первый номер "Благовестника" вышел в 1991 году: на праздник Сретения церковный читатель встретился со своей (!) газетой. Газета открывалась вступительным словом владыки Михаила, историей праздника и словами апостола Павла о любви.
    - Поначалу трудностей было немало, - рассказывает Александр Алексеевич. - На издание "Благовестника" не хватало денег, поэтому и тираж газеты был небольшой - всего тысяча экземпляров. Но, слава Богу, благотворители находились - мир не без добрых людей. Например, один раз мы издали газету на деньги православного американца русского происхождения Шебалина. И верстали нам газету "Христа ради" в редакции "Маяка"....
    В газете появились "собкоры": Роберт Балакшин, Юрий Леднев, Юрий Богословский, краеведы из общества охраны памятников истории и культуры. Обозначились постоянные рубрики, многие из которых существуют и сейчас: епархиальная хроника, слово пастыря.
    - Были особенные журналистские удачи, - вспоминает Грязев. - Например, мы опубликовали в "Благовестнике" малоизвестные письма святителя Игнатия (Брянчанинова), которые я совершенно случайно обнаружил в библиотеке областного краеведческого музея. Я тщательно их переписал, показал владыке Михаилу. Он посоветовал сообщить об этом Патриарху. Я написал Святейшему письмо, а перепечатки писем отправил в издательский отдел Московского Патриархата...
    Первые отзывы о газете были очень хорошие. Книжные лавки не пестрели церковной литературой, и газета, писавшая о "едином на потребу", оказалась очень востребована читателями.
   ...Сейчас другое время, и газета тоже стала другой. Александр Алексеевич с интересом читает нынешний "Благовестник", отмечает, что газета изрядно "потолстела", появились новые интересные рубрики и новые авторы. И он рад тому, что, оправдывая свое название, газета продолжает нести людям благую весть.

Инна Македонская